Есть женщины в валгских селеньях

Лишь через несколько месяцев Николай осознал горькую истину — фактически живыми у него остались только руки, шея и голова. Ниже плеч он вообще НИЧЕГО не чувствовал. Врачи не стали скрывать от моряка правды: сказали, что он должен научиться жить ТАКИМ, что даже на инвалидную коляску без посторонней помощи он, скорее всего, не переползёт. Сам не поест и в туалет не сходит, что даже звучит страшно.
Как в 40 лет смириться с таким приговором? Как не сойти с ума, не впасть в отчаянье, не озлобиться на весь мир? Именно так выглядит настоящее горе.
Но лежать немощным пациентом интерната для инвалидов Николай категорически не захотел. Он, лежащий пластом на кровати, попросил принести… гантели. Инвалид решил бороться за себя и, если получится, за свою любовь.
Дело в том, что незадолго до произошедшей трагедии Журавлёв женился на прекрасной женщине — молодой, весёлой и красивой. Всего несколько лет семейного счастья. И тут такая беда!
Знакомые гадали: сколько месяцев (даже не лет) выдержит молодая жена с двумя детьми на руках, прежде чем сбежит от полуживого мужика куда глаза глядят.
По статистике 90 процентов подобных союзов рано или поздно разваливаются: слишком уж суровое испытание — жить бок о бок с инвалидом, не имеющим возможности самостоятельно двигаться. Хотя и осудить людей, которые по каким-то причинам не смогли потянуть такую ношу, сложно. Такое не каждому по силам.
Но вопреки пересудам Зинаида стала земным ангелом-хранителем Николая, который поначалу даже умолял её найти здорового мужчину и устроить свою судьбу. Или оставить его одного на время, пока он… не выкарабкается из беды. Но, как рассказала Зина, у неё даже и мысли не возникло о том, чтобы отправить пусть искалеченного, но родного и любимого человека в специнтернат.
«Мне буквально все советовали, — улыбается она, — мол, дура, ты, дура, поскорее определи Николая в приют, где о нём позаботятся и где ему будет даже лучше, чем дома в деревне… От подобных «подруг» я отшатнулась, прочие сами перестали к нам заходить: чужое горе никому не нужно. Как обычно бывает, случись с кем-то беда, пожалеют, поохают и — из души вон. Друзья, чей дом тушил Коля и в результате чего пострадал, НИ РАЗУ к нам с того трагического дня даже и не заглянули…»
Трудно представить, что эта хрупкая женщина вот уже два десятилетия подряд заботится о муже лучше любой медсестры, мамы и нянечки. В том числе каждый день по два раза — утром и вечером — по сорок минут делает мужу перевязки. Иногда это напоминает микрохирургические операции… Проблема в том, что «пятая точка», как называет свои ягодицы Николай, превратилась в одну сплошную трофическую язву: если не делать вовремя процедуры — начнётся заражение крови…

Понять самое главное

Николай до изнеможения, до обморока занимается физкультурой — вначале усиленно качал руки, чтобы они не одряхлели и не засохли! Как ни старался (чего только не испробовал за эти годы), ходить так и не начал. Однако приспособился почти всё делать при помощи рук — на коляску может сам пересесть и передвигается на ней повсюду — ловко и споро, борщ сварить, на компьютере поработать, починить что-то в доме, двор убрать.
На каком-то этапе Журавлёв почувствовал, что хоть он уже и не такая обуза для жены, но не может больше существовать на её зарплату и свою крошечную инвалидную пенсию. Не по-мужски это как-то. Подумал, посчитал, прикинул и оборудовал в собственном доме крошечный сельский магазин. Тем и живёт теперь со своей Зинаидой, которая стала заведующей и продавцом их скромной лавки.
«Понимаете, — объясняет Николай, — после душевных терзаний я пришёл к выводу, что Бог испытывает тех, кого особенно любит. Из-за травмы мне пришлось многое переосмыслить в жизни, наверное, понять что-то самое главное. Трудности даны человеку для того, чтобы стать лучше, чище, что ли. Ведь у меня парализовано только тело, а не душа и сердце. Пока мыслю — живу и буду бороться. Третьего не дано… А моей Зиночке за преданность надо памятник поставить, так и напишите!»

Две семёрки — это к счастью

Впервые мы встретились с Николаем в рижской Bruuccu kliinika, где ему пять лет назад сделали сложнейшую, можно сказать, уникальную операцию.
Как мне рассказал хирург этой клиники Дзинтарс Озолс, раны на теле Журавлёва были настолько широки и глубоки, что ему фактически не на чем было уже сидеть. Такие большие пролежни (как ни боролась с этой сложной проблемой его супруга) могли стоить Николаю жизни… Врачи при помощи микрохирургической техники пересадили на ягодицы пациента кожу размером 21х31, что считается огромным трансплантатом. Взяли её с других участков тела, причём перенесена как мышечная, так и мягкая ткани. Операция заняла семь часов, над больным колдовали сразу семь докторов.
«Две семёрки — это к счастью, — уверен Николай (он пока лежит только на животе, немного ворочается, подложив под челюсть специальную подушечку-валик). — Правда, ослаб я очень после всего, домой никак не отпускают… А в деревне столько дел накопилось, не знаю, за что и хвататься».
Если бы не эта операция, проведённая хирургами Bruuccu kliinika, у Николая не было шансов выжить…
— Передайте мою благодарность коллективу Bruuccu kliinika, попросил меня Николай. — Они спасли мою жизнь, которая висела буквально на волоске. Слышал, что эту клинику в Риге хотят закрыть, неправильно это.
…Очередная встреча с Николаем Журавлёвым случилась пару недель назад: представляете, сам инвалид, он лично привёз из больницы соседа по посёлку — мужчина угодил в аварию, в результате чего оказались сломанными чуть ли не все рёбра… И добрый сердцем Журавлёв не мог не помочь больному добраться до дома — причём сделал это бескорыстно, от души. Никто вокруг даже и не подозревает, что за рулём автомобиля находится необычный водитель — человек, как принято теперь говорить, с особыми требованиями и ограниченными возможностями.
Только вот Николай Журавлёв доказывает обратное и живёт ярче, чем многие здоровые люди.
— Как говорят в народе: «Бог вымочит, но Он и высушит», — улыбается Николай. Унывать, пока жив, нельзя.
Людмила ВЕВЕРЕ,
Фото автора и из архива семьи Журавлёвых.